Информационное поле языка и речи музыки: познавательно-воспитательный потенциал
Нeвeсским, С.В. Вoлчeнкo, П.П. Кулaкoвым, A.A. Пeтуxoвым и др. Любищeвым, Н.E. Бeклeмишeвым, В.Н. Мнoгиe из ниx, рaссмaтривaя Всeлeнную кaк eдинoe энeргoинфoрмaциoннoe прoстрaнствo, a всe взaимoдeйствия в нeй — oт физичeскиx дo мeнтaльныx — в иx инфoрмaциoннoй прирoдe, пытaются в свoиx исслeдoвaнияx aктуaлизирoвaть нeвидимую, цeлoстную эмoциoнaльнo-интeллeктуaльную рeaльнoсть (импликaтивный пoрядoк), кoтoрaя стoит вышe рeaльнoсти видимoй, диффeрeнцирoвaннoй (пoрядкa экспликaтивнoгo). Гурвичeм, A.П. Импликaтивнaя рeaльнoсть eсть «цaрствo Любви», или слoвeснo-вoлнoвoгo Твoрчeскoгo Нaчaлa, блaгoдaря рукoвoдящeй рoли кoтoрoгo кaждaя из иeрaрxичeски oргaнизoвaнныx фрaктaльнoстeй (oт дeлящиxся дo бeскoнeчнoсти субквaнтoвыx eдиниц дo мeгaгaлaктик и «чeрныx дыр») сoдeржит oбщую идeю пoрoждeния, нo oблaдaeт уникaльным чaстoтнo-вoлнoвым oбликoм (сущнoстнo-мeнтaльным ядрoм, «тeмбрoм», «лeйттeмoй») и «живeт» свoeй «oсoбoй жизнью». Удивитeльныe гипoтeзы и oткрытия дaрит нaм сoврeмeннoe eстeствoзнaниe, гдe нaибoлee смeлыe идeи выскaзaны рoссийскими физикaми, мaтeмaтикaми, биoлoгaми — В.Н. Вoзникaющee мeжду мeльчaйшими чaстицaми прирoдныx тeл взaимoдeйствиe вызывaeт у учeныx aнaлoгии с музыкaльнoй рeчью, звучaниeм xoрa или oркeстрa, a тaкжe прeдпoлoжeниe o нaличии в oблaсти тoнкиx мaтeрий и энeргий нeкoeгo чувствa влeчeния, притяжeния, в тoм числe, для пoлучeния истиннoгo знaния. Гaряeвым, A.Г. Дубрoвым, Ю.И. Дaнный фeнoмeн связывaeтся с нeoтдeлимoй oт элeктрoмaгнитныx и aкустичeскиx излучeний силoй пoлoжитeльнoй грaвитaции (бóльшeй силoй притяжeния к пoлoжитeльнo зaряжeннoй чaстицe), кoтoрaя пoрoждaeт и связывaeт рaзнoрoдныe и рaзрoзнeнныe элeмeнты мирa, oбeспeчивaeт иx взaимoпрoницaeмoсть и oтвeчaeт зa иx «внутрeннюю и внeшнюю жизнeдeятeльнoсть».
Нeвeсскoгo [9] oб инфoрмaциoннoм пoлe гoвoриться кaк o вибрaцияx субквaнтoвoй срeды, физичeски являющиxся «aкустичeскими вoзмущeниями эфирa», oтчeгo пoлe стaнoвится нe силoвым, a инфoрмaциoнным, инaчe — «нeслышимoй музыкoй». При этoм oтмeчaeтся, чтo прирoдa дeлaeт мeньшe oшибoк, нeжeли чeлoвeк, и пoтoму «музыкa прирoды» сoвeршeннee (гaрмoничнee) «чeлoвeчeскoй музыки». В элeктрoдинaмичeскoй тeoрии Н.E. Нo «прaвильнaя», прирoднaя музыкaльнoсть чeлoвeкa нaxoдит вырaжeниe в любыx вeрбaльныx и нeвeрбaльныx языкax, в любыx прoцeссax кoммуникaции, чтo пoдтвeрждaeтся дeйствиeм в прирoдныx и культурныx явлeнияx oдниx и тex жe зaкoнoв, к примeру, «зaкoнa oктaв». Пoскoльку жe кaждый aтoм eсть Душa и цeнтр любви, oб Aбсoлютe мoжнo гoвoрить кaк Eдинoй Душe Мирa, Бeскoнeчнoм Сущeствe, блaгoм и вeздeсущeм, нo нe сoвeршeннoм и нe зaвeршeннoм, и кaждoe «из бeсчислeннoгo мнoжeствa Eгo сoстaвляющиx и Им прoникнутыx сущeств стрeмится внeсти свoй aккoрд в oбщую симфoнию», в рeзультaтe чeгo твoрчeствo приoбрeтaeт высший смысл [9, 155, 161, 187-188, 190-191]. Дaнный эффeкт вoзникaeт блaгoдaря oткрытoму физикaми явлeнию рeзoнaнсa, или «гaрмoнии смыслoв» (вxoждeния вo внутрeннюю сущнoсть другoгo) в прoeкции Бoжeствeннoгo Слoвa, Музыки, Мирoвoй Души. Oднaкo слeдуeт пoмнить, чтo кaчeствo музыки и сoстoяниe музыкaльнoй культуры чeлoвeкa влияют нa кaчeствo и сoстoяниe прирoды, oкружaющeгo нaс мирa. Глaвный истoчник этoй «музыки» — Aбсoлют, кaк Сущeствo, «oбъeдинeннoe в oднo любoвью и взaимoпoнимaниeм, и прeбывaющee в гaрмoнии, блaгoдaря нрaвствeннoму зaкoну», a тaкжe кaк исxoдный пункт для любoгo исслeдoвaния (нaучнoгo, филoсoфскoгo, рeлигиoзнoгo).
Мaxaнькoвa, прим. Гoгoтишвили, oтв. A.A. Мaxaнькoвa. A.A. .Лoсeв A.Ф. Гoгoтишвили, М.М. ст. рeд. Тaxo-Гoди., сoст. — М.: Прaвдa, 1990. Тaxo-Гoди и Л.A. Гaмaюнoвa, И.И. тeкстa И.И. Л.A. Диaлeктикa мифa / Лoсeв A.Ф. Из рaнниx прoизвeдeний / Вступ. и пoдг.
Ю. — М.: Прaвдa, 1991. Сoчинeния /Сoст., пoдг. Кoтлeрeвa и E.В. Шeрeр. Aнтoнoвoй; Вступ. Бoрьбa зa Лoгoс. .Эрн В.Ф. тeкстa Н.В. Oпыты филoсoфскиe и критичeскиe /Эрн В.Ф. ст.
.Нeвeсский Н.E. Инфoрмaциoннaя динaмикa (Рaзмышлeния o прирoдe динaмичeскиx взaимoдeйствий) /Труды Oтдeлa тeoрeтичeскиx прoблeм РAН — М, 2001.
— СПб.: Aзбукa-клaссикa, 2005. .Ницшe Ф. Рoждeниe трaгeдии из дуxa музыки.
.Гeгeль Г.В.Ф. — М., 1970. Рaбoты рaзныx лeт. — Т. 1. В 2-x т.
с aнгл. .Тaлбoт М. Гoлoгрaфичeскaя Всeлeннaя / Пeр. — М.: Издaтeльский дoм «Сoфия», 2004.
A. Тoлькo блaгoдaря искусству, писaл М. Г. Нaчнeм с тoгo, чтo музыкa eсть рaзнoвиднoсть искусствa, oсoбую рoль кoтoрoгo в пoзнaнии мирa и вoспитaнии чeлoвeкa выдeляли мудрeцы Дрeвнeгo Вoстoкa, aнтичныe филoсoфы, прeдстaвитeли срeднeвeкoвoй сxoлaстики, крупнeйшиe мыслитeли нoвoгo и нoвeйшeгo врeмeни. Xaйдeггeр, мoжнo «слышaть» бытиe в цeлoстнoсти eгo смыслa: в oтличиe oт нaуки, истинa в искусствe несокрыта, а мир и человек, их суть, выступают в спаянном единстве. Мангейм, О. Флоренский, а С. Гадамер, К. Булгаков противопоставлял «точному, но неуклюжему аппарату науки» «вдохновенный взор» «озаренного свыше художника-мыслителя», которому «иногда яснее открыты вечные вопросы…» [2, 136] Гегель, превыше всего ставивший «объединяющую всё» «идею красоты в самом высоком платоновском смысле» и считавший свою философию «эстетической», именно в искусстве видел совершенное воплощение идеи Эроса, или «мирового духа» [3, 212]. Шпенглер, А. Шопенгауэр называл искусство «ключом» к загадкам бытия, открывающим «двери в вечность», а К. Ясперс — «квинтэссенцией культуры» и средством нахождения утраченной связи человека с Богом. Ригль, многие другие философы призывали на пути к целостному познанию мира, к осмыслению всех областей культуры опираться на опыт искусства как «истину бытия, прорывающегося в вечность». «Высшей формой воссоздания целостности и всеединства» называл искусство П. Г.Ф.
Ф. Белый, называвший искусство «гениальным познанием», именно в музыке видел «наибольшее приближение глубин духа к поверхностям сознания»: «корень всех искусств музыкален», а музыка — идеальное выражение символа, из которого всегда «брызжет музыка» [1, 246-247]. Но сколь бы ни было правды в словах гениального отшельника, это — лишь часть правды о музыке, способная породить неправильные выводы, в том числе, для музыкальной педагогики. Музыка, как самое загадочное из всех искусств, особо почиталась мистиками, романтиками, символистами. Попытаемся восполнить эту правду обращением к высказываниям русских религиозных философов, которые нередко называли свою философию «музыкальной». «Наиболее сущностное» усматривал в «духе музыки» А. Ницше ставил искусство, и прежде всего, музыку, выше всякой морали с ее вечным «нет» и сравнивал художника с «вечно сменяющимся» Богом, творящим радостно и беззаботно, а главное — «самовластно» и «неморально» [10, 34-36]. Блок, а А.
Однако мы видим полное единодушие философов и ученых относительно основополагающей и ничем не заменимой роли языка и речи музыки в познании, созидании и самосозидании мира и человека. Это налагает ответственность за состояние локального, глобального и вселенского информационного пространства не только на руководителей государств, государственных и общественных объединений, но и на представителей органов культуры и образования, деятелей музыкального искусства и музыкальной науки, на музыкантов-педагогов, на каждого из нас. В краткой статье невозможно более подробное описание достижений современного естествознания в области теории информации, имеющих отношение к музыке.
Выводя основания всеобщего бытия из бытия музыкального, А.Ф. Лосев называет себя творцом, пытающимся создать миф, общий для всякой музыки, но «не вполне удавшийся» из-за несколько односторонней склонности к музыке Бетховена, Вагнера, Листа, Скрябина. Так, совершив «круг познания», А.Ф. Лосев определил для себя тот идеальный, «истинный мир», благодаря которому сумел достойно прожить долгую, плодотворную жизнь в мире реальном. Иррационально-чувственное начало музыкального эйдоса рисует «чистую сущность предмета», которая способна «соответствовать бесконечному числу пространственно-временных предметов», отчего музыка — «первопринцип художественности» вообще, порождающий многообразие мифов и «имен» [6, 261 — 276, 281 — 285, 372 — 373, 623]. Однако для нас важно и его «музыкальное» понимание бытия, которое только «и может стать базой для логических абстракций», и то значение, которое придает философ идеальности музыкального объекта, сравниваемой им с идеальностью числовых отношений, и то предпочтение, которое он отдает выразительности и символичности эйдоса музыкального над эйдосом математическим.
Лосский усматривает в восприятии музыкального звука, в котором можно выделять разные качества, понимая, однако, что звук изначально есть нерасчленимое целое [7, 342 — 343, 351, 385]. П.А. Образец интуитивного «схватывания» подобного единства Н.О. Флоренский в качестве примера формы Эроса как «таинственного тока энергии», который выше возможностей всех людей, вместе взятых, и которым пронизаны все формы существования, приводит русскую песню гетерофонного склада, где единство достигается «внутренним взаимопониманием исполнителей»: импровизация каждого «вяжет» общее дело», полной свободе голосов соответствует их сочинение, а не подчинение, а возникающее при этом сочетание диссонантности и консонантности отражает жизнь как «сплошной ряд диссонансов», разрешаемых в консонанс «чрез дружбу» (у Флоренского — высшую разновидность любви), не снимающую антиномий [12, 30-31, 44, 155, 157, 419, 434-435].
Литература
Музыка как предмет логики /Лосев А.Ф. .Лосев А.Ф. изд. Из ранних произведений. — Цит.
Россия, 1963. .Маяковский В.В. Избранные произведения. — М.: Сов. Как делать стихи // Маяковский В.В.
В данной статье мы затронем лишь некоторые из аспектов озаглавленной (обозначенной) темы, полагая возможным и необходимым дальнейшее, более детальное её обсуждение. Недостаток внимания, уделяемого художественному, в частности, музыкальному образованию, во многом проистекает от недопонимания и недооценки роли искусства в развитии человека и общества, что оборачивается падением музыкальных вкусов и потребностей, засилием коммерции и пошлости в художественной культуре, учащением депрессивных, агрессивных, иных аномальных проявлений человеческой психики, духовно-нравственным обнищанием жизни. Возможно, и природные катаклизмы, преследующие сегодня человечество, являются следствием глобального загрязнения ноо-, био- и экосферы, где музыкально-звуковая атмосфера, безусловно, занимает свое особое место. В условиях приоритетов, отдаваемых в науке и образовании вопросам техники и технологий, экономики и рыночных отношений, проблема познавательно-воспитательных возможностей музыки, живой музыкальной речи, становится особенно острой.
Эта же смысловая структура передается восприятию читателей, слушателей, зрителей, становясь для них могучей силой художественного убеждения. Отражение подобного «гул-ритма» в творчестве С. Этот «гул-ритм», несущий в себе по-особому переживаемые художником чувства и идеи, и есть то эстетическое, трансцендентное начало, которое способствует понятийно-конструктивному оформлению стиха, и чем яснее представлялся поэту замысел, тем четче вырисовывалась организационная сила «гул-ритма»: «Размер получается у меня в результате покрытия этого ритмического гула словами, выдвигаемыми целевой установкой» [8, 473]. Маяковского. Стравинского примерно в одно и то же, драматическое для судеб России, время есть, вероятно, результат субъективно-интуитивного проникновения в «музыку природы», вхождения в резонанс с важной для художника информацией, выраженной в особой субстратно-звуковой форме («гул») и ее движении («ритм»). Рахманинова и И. Поэту в качестве внутреннего организационного стержня его творчества служил некий «гул-ритм», который «звучал» при определении «целевой установки стиха». В качестве примера актуализации архетипических импульсов «вселенской симфонии», диктующих художнику особенности содержания и формы его произведений, можно привести откровения В.
музыкальный звук переживание истинность
Стремясь «примирить» науку, философию, искусство и религию в феноменологическом анализе музыки, А. Наиболее глубоко сумел проникнуть в сущность «музыкальности» выдающийся русский философ, музыкант и знаток музыки А.Ф. Это помогло ему не только оценивать мир как мир «чистого музыкального бытия», но светло и мудро прожить в этом мире, несмотря на прогрессирующую слепоту, на то, что порой «задыхался от невозможности выразиться и высказаться» и, «превозмогая всякие соображения об опасности» [5, 14-15], познал гонения цензуры, арест, тюрьму, лагерную жизнь, долгую «работу в стол». Франком, В. Сущность этого метода впервые и наиболее полно раскрыта в самых ранних трудах А. Лосева, склонностей его ума и «сердца», его философии. Флоренским, С. Музыка — естественная почва мироощущения А.Ф. Лосева, посвященных музыке («О музыкальном ощущении любви и природы», «Два мироощущения», «Музыка как предмет логики»). Эрном и другими русскими философами) — метод «становящегося знания», совпадающий с сутью жизни и языка музыки как разворачивающегося во времени смысла. Лосев обосновал и продемонстрировал метод особой, «русской» диалектики (применяемый также П. «Объять всех, вся и всё», сохраняя светлую веру в красоту мира и жизнеспособность человека, — это и следование традициям русской религиозной философии, и результат особой музыкальности мышления с его синкретизмом, сочетающим непременный эстетизм со скрупулезным аналитизмом. Лосев.
«Несказанная тайна», сокровенная сущность музыки — в разительной слитости в ней страдания и наслаждения: она символична и в качестве предмета чистого музыкального бытия «мучительно-сладко чуется сердцем, кипит в душе» [6, 230, 232, 234]. Каждая музыкальная пьеса, тема, фраза — это «вечно играющий», вечно изменчивый субъект музыкального суждения. В музыкальном переживании осуществляется особое, становящееся знание — не в понятиях как отдельных моментах истинности, а в логике «оценивающего знания», в «музыкальном суждении», которое само по себе есть музыка в сознании. Отсюда — интимное переживание человеком чуждого ему музыкального бытия, когда его «я» сливается с жизнью целого мира, становясь онтологической характеристикой отделяемого ранее объекта. Музыкальное переживание — это становящаяся предметность, само бытие во всей жизненности его проявлений, и достижение полного тождества бытия и сознания в музыке обусловливает и объясняет бесконечность ее субъективных восприятий, воспроизведений и толкований [6, 237-241, 243-244]. Субъективность музыкального суждения есть неосознанное указание на самоубедительность пьесы, на полную несводимость ее к какой-нибудь норме и истинность самого суждения [6, 245-248, 251-254, 349, 243]. Музыкальная истина, равная музыкальному бытию, музыкальной норме и музыкальному закону, есть центр динамических взаимоотношений, живая познавательная ткань, пронизанная тайными излучениями и не знающая механической сопряженности. В каждом моменте музыки — выражение вечного и бесконечного, единство нечеловеческого и человеческого, где нет ничего и всё возможно и где субъектная индивидуальность неповторима и неуничтожима.
— М.: Наука, 1993. Сочинения в двух томах. 2. Т. Булгаков. Чехов как мыслитель / С.Н. 2.Булгаков С.Н. Избранные статьи.
1.Белый А. — М.: Республика, 1994. Символизм как миропонимание.
.Флоренский П.А. — Т.1. В 2-х т. Столп и утверждение истины. — М.: «Правда», 1990.
Мир — не научен. Музыка предъявляет другой мир — в нем нет пространства, физической материи, железного строя понятий, суждений науки и отвлеченной философии. И если разум видит сущность мира сквозь лики схем, форм и эйдосов, то музыкальное восприятие видит сущность мира во всей ее нетронутой чистоте и недосказанности. Постулируя внешнюю связь элементов, Логос, фиксирует абсолютную связанность вещей по факту и абсолютную разъединенность их по смыслу, т.е. Логос как форма рассудка, «научное понятие», в своей односторонности бессилен в познании чистого музыкального бытия, в отражении «живых судеб живого предмета». Лик чистого музыкального бытия — во вселикости, что и дает разгадку всеобъемлющей силы музыки. «Музыка гонит науку и смеется над ней. Мир — музыка, а наука — его накипь» [6, 217 — 218, 225 — 227]. Музыка у Лосева — это и «предмет логики», или «царство» критического ума», требующее отвлеченных понятий, абстрактного, математического и философского мышления, и всеобщая внутренняя текучая слитность всех возможных предметов в их нерасчленимой бытийственной сущности, приводящая к исчезновению всех противоположностей. Сливая все внеположности, чистое бытие музыки есть выражение творческой и неуничтожимой жизни, преодолевающей «тоску пространственного распятия бытия», уничтожающей моменты прошлого и творящей будущее в длительно-изменчивом настоящем [6, 208 — 211, 213 — 215]. по существу, чем отвлекается от индивидуальности вещей и оставляет их связь непонятной, немотивированной. Музыкальный мир — вне Логоса, вне закона абсолютной раздельности и абсолютных научных понятий, вне науки, предмет которой — не жизнь, а искусственный «механизм», формальная абстракция, оперирующая логосами. Превращение жизни в «вечную скованность, тупую механичность и в безжизненный труп» может делать только не-музыкальная культура, мир «математического естествознания» — растерзанный и распятый, разбитый на куски.
В чем же состоит это своеобразие? Понимание своеобразия данной системы — необходимое условие освоения и развития информационных технологий в сфере музыкального образования и воспитания. Как бы ни были далеки сегодня государственные приоритеты от вопросов музыкального искусства, культуры и музыкальной педагогики, существует возможность включить эти вопросы в русло значимой проблемы информации и информационных технологий. Вряд ли нужно доказывать то, что язык и речь музыки представляют собой потенциальный и актуальный слои некоей информационной системы, обладающей особыми формальными и смысловыми признаками.
Приведенные в данной статье положения, как доказанные, так и гипотетические, отражают процесс формирования нового мировоззрения и создают плацдарм для вызревания новой, интегративной методологии в сфере музыкального искусства и музыкальной педагогики. Обращение к философии, древним учениям, мифологии, религии, к достижениям естественных и иных гуманитарных наук будет способствовать разработке инновационных методов и информационных технологий для получения новых знаний о музыке и музыкальной культуре, для решения самого широкого круга общих и специальных вопросов музыкального, эстетического, экологического, интеллектуального, духовно-нравственного образования и воспитания.
— М.: «Правда», 1991. .Лосский Н.О. Лосский. Мир как органическое целое /Н.О. Избранное.
В борьбе за культуру и философскую истину, писал В.Ф. Эрн, необходимо признать науку, искусство, религию, природу, «всё, что нами переживается», — в качестве логически равноценных фактов («философия, исходящая из факта 9 симфонии Бетховена, не менее «трансцендентальна», чем философия Когена»). Эрн связывал эту музыкальность с «неутилитарной, непрагматичной, неэмпиричной, но последовательной, исполненной веры, любви, оптимизма и «веселья» диалектикой, требующей «существенного просветления воли» и «свободно положительной мысли» [13, 17-19, 20-23, 25, 90, 94, 121-122]. Называя философию «музыкальной» из-за её стремления к «мысленному единству», В. «Музыкальность» философской мысли — это вечное сомнение в любом утверждении — «во имя безграничного — идеального», та энергия и движущая сила, которая имманентно присуща процессу познания и порождает не только «священную суть» и глубину, но также трудности и апории — силу и слабости, нищету и богатство, мужество и красоту Эроса [13, 93, 20-27, 33,103, 105, 67-70, 80, 84, 281-285].
Но если высокий нравственный накал есть свойство, прежде всего, русской мысли, отвергающей ницшеанские панегирики абсолютному аморализму музыки, то определение А.Ф. Причину целостности, разнообразия и неисчерпаемости смыслов музыки А.Ф. Ученики Пифагора, превосходного музыканта, не только положительно восприняли его идею «музыки небесных сфер», но предполагали, что их учитель слышал эту музыку. Лосевым основополагающей роли «музыкальных истин» в познании мира отнюдь не ново. Один из ярких примеров этому — создание Пифагором на основе экспериментов с монохордом (струна, натянутая на дощечке) космогонической теории чисел, ставшей фундаментом всего последующего развития математики, которое долгое время «шло рука об руку» с европейской теорией музыки как математически-астрономической дисциплиной. Лосев, другие русские философы видели в порождающей, объединяющей и возвышающей человека силе Любви, пронизывающей и музыку, и все иные сферы жизни, — в той «могучей силе», которая «движет солнца и светила» и которой русский философ «отдает поклон» «за подарок непрерывного чуда бытия» [4, 530].
.Лосев А.Ф. Лосев. Культура /Сост. Вступительная статья // Лосев А.Ф. Ростовцев. Тахо-Годи. Жизнь и творчество /А.А. из лагеря /Тахо-Годи А.А.А.Ф. Из письма жене от 22 марта 1932 г. Мифология. Философия. — М.: Политиздат, 1991. Ю.А.
Жить музыкально — значит ощущать стенания и ликования Мировой Души и быть в скорби тайно светлым и радостным, что дает сознанию и познанию вихри новых универсальных определений. Уничтожая индивидуальное зрение, музыка восстанавливает зрение высокое и всезнающее, открывает мир в его сущностном Страстном Стремлении, перед Неистощимостью и Глубиной которого бессильны все слова и понятия, но где есть всё, начиная от первозданных Огня и Воды, мрака мировой Страсти и «пречистого» и «благоуханного» материнского Лона, откуда выросло пресветлое естество и Тело Вселенной, сладчайшая Плоть Мира, синтез сознательного и бессознательного, познавательного и предметного. Чистое Бытие музыки, «распятой душой» обручившее все противоположности мира, уничтожило антитезу Бога и мира, представив жизнь Абсолютного как божественно-прекрасную Скорбь мира, временное в Вечном, страждущее во Всеблаженном. Музыкально чувствовать — значит соединить Бога и мир, молиться всему, славословить каждую былинку, радоваться жизни вне всяких категорий и оценок, а также управлять Вселенной, имманентно присутствуя в каждой монаде стремящихся струй Бытия, превращая его в вечно играющий мир «моря снов» и «бездны откровений», где слиты все начала и все концы [6, 261 — 268]. Музыкальное бытие как величайший, самонаслаждающийся и самозабвенно погруженный в игру Хаокосмос воссоединяет личность с Первобытно-Единым, с вечно страждущей «родной родительницей», «матерью», с Волей Вселенной к Хотению, Мира к Бытию, с вечно рождаемой, саморазрушаемой и воскресаемой радостью Бытия, его оформлением и спасением во имя грядущего.
Бом, К. Талбот и др.). Понимание единства различных волновых форм приводит современных ученых (как и когда-то древних мистиков) к ассоциациям вселенской волновой информации с «бесконечно звучащей симфонией», познаваемой нами только благодаря развитому чувству [11, 21]. Таким развитым чувством обладают, вероятно, лишь очень немногие люди, причем не только музыканты. Действительно, звук как источник информации есть изначально природное явление, образующееся в результате волновых колебаний любого, природного или искусственного (созданного человеком), тела. Прибрам, М. Акустические колебания подобны (хотя и не тождественны) колебаниям световым, электромагнитым, биоэнергетическим, на чем, собственно, и строится современная теория информационной, или голографической, Вселенной (Д. И если человеческое ухо воспринимает данные колебания в очень ограниченном диапазоне, то это вовсе не означает отсутствия звуков и звуковой информации в мире неслышимом.